2023-7-8 06:37 |
Православная школа воспитывает истинных патриотов России, готовых жизнь отдать за нас с вами Старший лейтенант Вячеслав Зинцов – командир группы российского спецназа – прикрывал отход наших войск из Лимана осенью 2022 года.
Его группа из восьми человек сутки держала опорник, ведя бой с превосходящими силами противника, пока его не сровняли с землей хохляцкие грады.
Выжил один. Но не Вячеслав. Группа задание выполнила, сохранив десятки и сотни жизней русских солдат. Все просто и сухо, как на брифинге Минобороны. Все жестко, как на войне – лишь эпизод. А из головы их подвиг не уходит. И из сердца – уже нет. А я ищу свой «опорник», где мне объяснит ну хоть кто-нибудь: откуда они берутся сегодня, эти Славы Зинцовы, эти люди, которые готовы умирать за Родину в свои двадцать пять?
У поколения одного моего долговязого знакомого, кстати, отслужившего в армии, всего на три года младше Славы, вроде не дурака, совсем другие порывы: «Мобилизуют – пойду, но убивать никого не буду». «Это как? - спрашиваю. - Так ведь там же враг!» «А вот пусть мне сперва объяснят, что это враг…» - слышу в ответ.
О как, значит никто, ни его дед, ни отец, ни военные судьбы его прадедов, ничего не смогли оставить, объяснить пацану, что фашист – это враг. А вроде рос в достатке, любви, ходил на «Бессмертный полк», учился в хорошей школе. Не помогли ни православная гимназия с московскими преподавателями, ни полное благополучие, ни воцерковленная семья.
Славке Зинцову этого ничего не досталось. От Бога ему выпало сиротство. Каким-то чудом его взяли в приют Николо-Шартомского монастыря. В те годы рейтинг этого заведения был высок, в Москве его знали, как, впрочем, и сейчас. Поэтому каждый, кто хотел сдать ребеночка в виде чемодана в камеру хранения, торопились, но с условием: чтобы на выходе «чемоданчик» оказался упакованным всем духовно-нравственным капиталом, полным средним образованием и т. д. и т. п.
И да, если уж от щедрот на дитятю даются какие-то денюжки, тут уж – простите, извините – включаются категории коммерческие. Попробуйте выдать брак – затравим комитетами. И не приезжают такие сердобольные родичи к своим дитяткам месяцами, а то и годами. А мальчишки ждут. Каждый день ждут. Папу, маму. Ну ладно, с неполными, неблагополучными семьями, детьми, брошенными в виду жизненных перипетий, понятно. А как быть с родителями на больших и красивых авто, обилие коих резко бросается в глаза на стоянке школы в родительский день?
Славка и от того, и от другого ушел. Отвел его Бог и от чердаков, подворотен, теплотрасс и подвалов. А именно оттуда доставали чумазую да оборванную детвору в середине «счастливых» 90-х монахи Шартома. Странно все это. Для чего? Монах должен молиться. За себя, за нас, за Родину, за Церковь Русскую Православную. Зачем ему рванина беспризорная?
Между тем в те годы вся эта никому не нужная Русская Православная встала на защиту самых бесправных, бессловесных граждан, обманутых властью, похоронившей великую державу. По всей стране при монастырях создавались подобные приюты не от сытой жизни. Церковь сама лежала оплеванная и обобранная, но делилась, обогревала, как и кого могла.
Славка Зинцов попал в школу-приют, когда она уже встала на ноги: свой, монастырский, участок земли у реки – база брошенного пионерлагеря. Уцелевшее здание, с любовью отремонтированное, кирпичик к кирпичику, первое – внутришкольный храм. Уже потом – столовая, жилой корпус, актовый зал и т. д.
Монахи – люди тертые. Это только дурак, пусть и ученый, сегодня говорит, что Бога нет. Есть! И все больше русских, слава Господу, Его принимают. Потихоньку, человечек к человечку, собирается педколлектив. Тяжело, со скрипом. Кто-то приходит, уходит, не выдерживая и малой доли немых вопросов в детских глазах. Из монахов – директор, исполнительный директор, духовник, воспитатель. Дальше – мирские. Устав полувоенный, монастырский, значит, суровый.
Но ведь детям нужно еще кое-что. Мой папенька, прошедший войну морпехом, в прошлом учитель, говаривал мне, недорослю: «Для того, чтобы детей вырастить, их обуть, одеть, накормить мало. Нужно еще кое-что». «Что же еще?» - наивно спрашивал я. А он в ответ улыбался. Да и как не улыбаться? Это трудно объяснить. Даже взрослому. Иногда, бывает, можно. Но зачастую – нет. Хоть расшибись. Что не смогли объяснить моему долговязому знакомому семья, деды, бабки, учителя? Неужели нынешняя благопристойная семья – основа воспитания изнеженного эгоиста, мальчика-одуванчика? Эдак, поцветет, порадует, а потом дунул – и нет ничего…
Откуда Славка Зинцов среди бородатых людей в рясах мог напитаться зачатками мужества, любви к Родине? Что с них взять? Утром молитва, вечером молитва, сюда не ходи, туда не смотри, «равняйсь, смирно». А вот, подишь ты, напитался! Настоящему, мужскому, русскому духу нужно семя. И чтобы не «при дороге» и «в тернии», а в благодатную почву. А потом – поливать, рыхлить, лелеять, словом, – взращивать. И взращивают эти самые бородатые, как умеют. Они ходили с пацанами в походы, сплавлялись по рекам, бежали марш-броски со спецназом, строили военные лагеря, развивали спорт, боевые искусства. Кто хотел – тот брал. Славка брал жадно, знал, для чего. Готовился к своей Победе.
Тот самый директор приюта, в прошлом боец-единоборец, не мог не давать пацанам спортивного детства и юности. Поисковые отряды шартомских старшеклассников на полях Великой Отечественной – это тоже туда, в истоки, в начало, к почве. Отдам должное долговязому своему знакомому – не пьет, не курит, атлетического телосложения, спортсмен. И он подростком бывал в лагерях поисковиков, тоже выходил на ринг, боролся на ковре. У него даже была возможность пожить с пацанами в шартомской школе годика два перед выпуском. Не захотел. Интересно, почему? И каждый, кто хоть на шаг приближается к жизни школы, знает ответ. Потому что там непросто. Временами даже тяжело.
В День Победы, 9 мая 2023 года, исполнительный директор приюта говорил ровно об этом. Ох как нужно ободряющее слово мальчишкам сегодня! Оно и раньше-то было в дефиците, а сейчас особенно. Можно ли считать, что нынешние испытания для приюта – это посещение Божье, я не знаю. Не по погонам суждение. Только кричу тем, кто остался, самым стойким: «Держись, родня!»
А преподавательскому составу, воспитателям просто? Нет. Знаю настроения. А ведь среди них дилетантов нет. По большей части это профессионалы с уникальным опытом. Они тоже пока стоят. Как? Да чудом каким-то. Говорят, что в монахи теперь идут или святые, или железные. Отнесу эти слова и к сотрудникам приюта. Честно сказать, для меня эти люди – неразрешимая загадка. Это сколько ж надо иметь, чтобы вот так отдавать каждый день, каждый час, каждую минуту? Чего отдаем? Любовь, дорогие мои, любовь. Только не ту, затасканную да фальшивую, а жертвенную. Не верите? А благодаря чему, точнее Кому, они смиренно терпят, выживая под катком постоянных, инициированных кем-то проверок различных инстанций?
А жизнь меж тем идет. И вот уже воспитанники школы – герои специальной военной операции – воюют и гибнут за будущее России. Так где же ты, Славка Зинцов, моего долговязого знакомого обошел? Да, ты поступил в Рязанское. Ты очень хотел служить в ВДВ, стать офицером, победителем. Ты своего добился.
Мой знакомый тоже был не прочь надеть военный мундир. Но не «прошел по здоровью» и как-то быстро успокоился. Его зачислили на платной основе в элитный вуз, где он благополучно завалил первую сессию. И пусть без особой охоты, но все-таки ушел в армию.
Зинцов к тому времени командовал взводом.
Кстати, в защиту недозрелых, фрондёров, уведённых гаджетами, соцсетями (читай, вражеской пропагандой), к коим относится и мой знакомый, в страну далече от самих себя, своих корней, своей веры, сказано давно: «конец – делу венец». Потому мы не торопимся их судить (да не судимы будем). Ибо не известно никому, как будет умирать этот придавленный цивилизацией простой русский парень на поле боя. Все может пойти не так, как мы думаем. «Не ревнуй спеющему в пути человеку. . . » (Пс. 36. 7).
. . . 9 мая все собравшиеся в актовом зале школы встали, вознося молитвы за своего наставника, погибшего в зоне СВО, отца иеромонаха Дамаскина. На нем лежала ноша по взращиванию того самого семени, без которого русский человек не может называться русским. Это любовь к своей Вере и своему Отечеству. Школа этот вектор держит твердо со дня основания. Ни на шаг она не отклоняется от этого главного курса: воспитания истинных патриотов России.
Отец Дамаскин погиб, вынося раненых с поля боя. Погиб, заслонив собой командира. «Жизнь – навсегда. Смерть – только на время». Стоят мальчишки в полной тишине, а на экране человек, еще вчера бывший рядом с ними. Это он заботился о них, учил, радовался, молился, наказывал, прощал, жалел, жил с пацанами в одних окопах. Это ничего, что раньше ушел. Скоро увидимся.
Прямой, временами жесткий, вряд ли покладистый, он повез очередную машину гуманитарки на фронт. С места уже позвонил: «Я тут нужнее». Это никак не сойдет за послушание в глазах братии и церковного начальства. А что на самом деле – знает один Господь. Может быть, он по-другому жить просто не мог… Царство тебе небесное, отец!
О чем думали пацаны, глядя на экран? В какой степени был справедлив или не справедлив к каждому из них отец Дамаскин? Они знали, что он видел в своих воспитанниках настоящих защитников Родины – это точно. Знали, что так было. И так есть.
P. S.
В настоящее время в зоне СВО на защите интересов нашей великой Родины, на самом переднем крае стоят насмерть вместе с воинами России шесть выпускников школы-приюта Николо-Шартомского монастыря. Ждем с Победой вас, пацаны! С вами наша молитва.
.
Подробнее читайте на sizvestiya.ru ...
