2024-3-13 08:46 |
«Пережили войну и выжили. Что может быть важней?» - считает 92-летняя сельская жительница Тамара Наряднова Тамаре Павловне Нарядновой из деревни Клочково было девять лет, когда началась война.
Сейчас ей 92 года. Можно только позавидовать ее памяти и тому, с какой почти фотографической точностью она воспроизводит события сороковых годов.
«С первых дней война нас подкосила, - признается она. - Отца забрали на фронт, а мама осталась с нами, двумя дочурками. Я постарше, а сестре было четыре с половиной года. В деревне остались одни старики да малые дети». Поэтому выбора не было - война диктовала свои условия. Пока младшая Валя была за хозяйку дома, Тамара помогала маме на ферме и в поле. Много всего пришлось освоить девчушке тогда. Бралась за всё, часто за то, что совсем не по силам. Но все равно вытягивала, потому что надо было как-то выжить.
Повзрослела она быстро. «Мама Настя в колхозе работала, но у нас во дворе была еще своя коровушка-кормилица. Только благодаря ей мы не голодали в войну. Мы, дети, работали наравне со взрослыми: пололи, картошку выбирали, сено сушили, силос утаптывали», - вспоминает Тамара Павловна. Корма скотине работницы привозили на больших возах. Свалят воз около фермы, затем за новой партией едут. В это время Тома с соседской девочкой-одногодкой таскали корм в тамбур. То охапками траву подхватят, то вилы в руки возьмут. Но с ними долго работать не получалось: слишком большие и тяжелые они были для девчат. Еще не успеют с первым возом справиться, как уже следующий подоспел.
Когда здесь работа была сделана, девчонки спешили помочь дояркам. После кормления буренок нужно было напоить, этим они и занимались. «Рядом с колодцем большой стоведерный чан с водой стоял, из него воду качали, а с другой стороны - корыто. Нашей задачей было наполнить чан водой. Пока наполняешь его, много раз обольешься. Зимой морозы под сорок градусов стояли. Идешь домой, а на тебе ледяной панцирь надет. В доме стужа, дров мало. Еще сходишь в лес, там наберешь опавших веток, палок. Немного протопишь печку, на полати залезешь, там теплее», - говорит она.
Дрова запасали и впрок. В лесу каждой семье выделяли небольшую полоску, на которой можно было рубить деревья. Сначала перевозили бревна, потом подбирали ветки – все шло в ход. Электричества в избе не было, пользовались фигасиком, масляной горелкой. Но и при этом скупом свете успевали шить и вязать.
Для коровы много корма надо, поэтому все лето тратили на его заготовку. Недалеко от деревни били ключи, там росла сочная крупная осока. «Мама нарубит лозы, а я лезу в воду рвать траву. Положу ее на лозу, мама подтягивает к себе, переложит ее на воз и снова подает мне. Пока воз не наполним, не уезжаем. Я вылезу из воды – все ноги в пиявках, кровоточат», - вспоминает Тамара Павловна.
В войну у деревенских на постое жили новобранцы. Их расселяли в дома. К ним тоже определили квартиранта. То короткое время, что он жил в деревне, парень помогал хозяюшкам: вместе они накосили целое гумно травы, на зиму корма корове хватило. Но потом решено было корову все-таки продать, купили козу. Ее прокормить было проще.
Однажды на ферме подросткам велели ехать за мякиной. Конюх запряг каждому в телегу большого быка. Тамаре, малюсенькой девчоночке, попался огромный могучий Мишка, нрав у него был крутой. Справиться с ним ей было не под силу, поэтому по дороге она опустила вожжи, надеясь на покладистость великана. Бык был спокоен, пока на него вдруг не налетели слепни. Вот тогда он, спасаясь от укусов, стремглав припустил к реке. . . Телега опрокинулась, мякина высыпалась, упала и Тамара. Долго потом Мишку упрашивали выйти из воды мальчишки.
Помнит Тамара Павловна и похоронки, которые приходили в деревню. С надеждой каждый раз ждали писем, а почтальон нередко вручал горестные извещения. Сколько слёз было пролито, сколько горя пришлось пережить матерям и сестрам! Но Победа приближалась, пусть не быстро, но неотвратимо - и ратным подвигом фронтовиков, и трудовой доблестью тех, кто работал в тылу.
В мае 1945 года деревня весело отпраздновала Победу. Но следующий год стал серьезным испытанием. Это был голодный год. «Наберем в поле гороха, горячей водой его ошпарим и едим. Чай - пустой кипяток, к которому мама давала вяленую свеклу, подсластиться. На лугах собирали щавель, было и немного картошки из колхоза. Ездили за бардой, кормом для скота, из которой пекли себе лепешки. Горячими они были еще более-менее съедобными, поэтому ели их сразу. Тяжело вспоминать. . . Но мы пережили это время. . . » - со слезами на глазах говорит женщина.
Уже после войны Тамара поступила учиться в медучилище, о котором она мечтала. Но денег в семье катастрофически не хватало, поэтому она бросила учебу и в 1949 году устроилась на Шуйско-Егорьевскую фабрику. «В первый раз на фабрику я пришла с мамой, а директор нам говорит, что ткачихой взять меня не сможет, потому что я мала ростом, - поясняет она. - Если нитка оборвется, до ремизов на станке не дотянусь, поэтому определили меня в товарную контору учетчиком. Там я проработала 40 лет».
С непривычки молодой работнице было тяжело. Ткань приходилось сначала на своих плечах переносить. Потом установили лифт, приобрели специальные повозки, которые можно было передвигать в одиночку, а позже установили счетные машины. Потихоньку труд становился легче.
В пятьдесят пять лет Тамара Павловна вышла на заслуженный отдых, но даже тогда продолжала консультировать на фабрике молодые кадры, а еще помогала в колхозе – там руки всегда были нужны. Но работа никогда не отменяла огород и скотину, которую держала Тамара Павловна: постоянно на дворе Нарядновых были поросята, куры, цыплята. Даже в 92 года она продолжает суетиться по дому, а летом – еще и в огороде. И пусть сил уже не столь много, как раньше, но оставлять землю без хозяйки она не может. «Хоть пару грядок, но всегда посажу, земля-кормилица не должна пустовать и зарастать сорняками», - справедливо считает она.
Подробнее читайте на sizvestiya.ru ...
