2024-5-17 12:10 |
Чуть более полувека назад по улицам и дворам разьезжали санитары кладовок, антресолей, сундуков - старьёвщики В современном мире тряпье и всякий хлам довольно быстро и без сожаления находят свое место в мусорных контейнерах, а вот в 50-60-е годы прошлого столетия и еще раньше их собирали старьевщики, обменивая на сахарные петушки, хлопушки, свистульки, воздушные шарики, бусы, зеркальца, заколки, атласные ленты и другие полезные мелочи для взрослых и детей.
Тогда существовала целая империя вторсырья. Прихода старьёвщиков очень ждали, специально копили всевозможное тряпьё. Теперь это уже ушедшая профессия, но многие шуяне о ней еще помнят.
«Старье берем! Тряпьё берем!» - разносится заунывный, монотонный голос старьевщика, приехавшего во двор многоквартирного дома или в частный сектор. И сразу в окрестных домах начинается переполох. Из пыльных углов, с чердаков и антресолей, из чуланов, кладовок и сундуков, пропахших нафталином, люди начинают активно доставать уже ненужные им вещи и выносить на улицу к большой телеге барахольщика.
Все дело в том, что ношеную одежду раньше никто не выбрасывал: носки не раз штопали, воротнички и манжеты рубашек чинили, изношенное пальто перелицовывали, то есть распарывали и перешивали заново, укоротив его полы, но взамен скроив новые рукава. И даже это пальто или кофта передавались по наследству сыну, дочери или дальним родственникам. Жизнь вещей была намного длиннее нынешних. Но даже тогда, когда ткань становилась совсем уж ветхой и истлевшей, с ней не хотели расставаться просто так. В этом случае выручали старьевщики, которые выкупали ее у населения.
Куда шла ветошь? Дело в том, что до конца XIX века бумагу делали не из древесной щепы, а из тряпья. Она так и называлась — тряпичной. Причем, высококачественную бумагу для документов, денег, акций, облигаций до сих пор делают именно так. Что-то шло на переработку на ткацкие фабрики. Кстати, принимали даже кости.
«Я помню, что родители после обеда всегда отдельно складывали кости, которые потом сдавали старьевщику. Когда стала старше, мама объяснила, что из них делают костную муку, которая потом шла на корм животным, еще из них делали клей», - вспоминает шуянка Лидия Кузнецова. Именно кости были одним из важнейших компонентов мыла. А точнее, из костей, воды и золы раньше мыло и делалось. Кости варились, пока вода не превращалась в желеобразную массу, затем туда добавлялась зола. Вот мыло и готово! Конечно, оно мало похоже на современное, но прекрасно справлялось с загрязнениями. За кости, например, можно было получить несколько крышек для консервирования. Они у хозяюшек всегда ценились.
До Великой Отечественной войны старьёвщики ходили пешком, а в 50-е годы ездили на запряженных в телегу лошадях. В те времена, когда люди массово пересаживались на автомобили, одно это уже делало их заметными. Старая лошаденка шла спокойно, догнать ее было легко и взрослому, и ребенку. За тряпье и макулатуру (ее они тоже брали) могли заплатить, но расценки были невысокими. Гораздо привлекательнее были игрушки. Их специально для старьёвщиков делали вольные кустари.
«В нашей семье всякое тряпье мои мама и бабушка не сдавали, хотя я помню, что старьевщики по улицам ездили. Но иногда у подружек я замечала игрушки - воздушные шары, мячики-попрыгунчики на резинках, калейдоскопы. Они говорили, что родители сдали старьевщику тюфяки, старые фуфайки и выменяли их и что-то полезное в хозяйстве. Это было в 60-е годы, в 70-е уже никаких сборщиков тряпья не было, - вспоминает шуянка Надежда Шелехова. - Газеты, старые тетради, журналы мы хранили и собирали, потом несли в школу, когда объявляли сбор макулатуры. Когда я училась в вузе, то макулатуру сдавали во «Вторсырье», взамен выкупали книги, пластмассовые ведра, тазы, стиральный порошок».
На этот промысел советская власть закрывала глаза, поэтому ни один милиционер тряпичников не трогал.
Бутылки, банки, лапти, кости, веревки, посуду — все принимал старьевщик. Что поприличнее, он сдавал или продавал антикварщикам. Бывало, попадались и довольно ценные экземпляры. «Когда родителей не было дома, а в нашу деревню приехал барахольщик, мы с сестрой сначала заглянули в старый сундук, где хранились тряпки, которыми можно было поживиться, но так как там нам ничего не приглянулось, то вынули из серванта старинные бабушкины ложки. И сдали их, получив воздушные шарики. С большой радостью мы выбежали к маме показать нашу добычу. Но она была не рада. Эти шарики я запомнила надолго. . . » - улыбается Мария Ивановна Семёнова.
«Только заслышав звон колокольчика старьевщика, мы спешили к его телеге, чтобы посмотреть на товар. Глаза разбегались от такого многообразия всякой-всячины и хотелось выменять все. Приметив заветную игрушку, бежали обратно домой. Быстренько собирали тряпки и пускались в обратный путь, - говорит Альбина Красильникова. - Когда веса не хватало, приходилось снова бежать домой. Некоторые шустрые ребята выхватывали тряпье здесь же, за спиной барахольщика, тогда он очень ругался, так как знал весь товар, который ему был сдан раньше. В этом торге очень ценились матрацы, так как они были очень тяжелые. Часто мы, дети, ещё вполне хорошие вещи засовывали в узлы тайком от родителей - лишь бы получить в обмен заветную игрушку! После такого визита мы еще долго рассматривали друг у друга приобретенные богатства».
Сейчас подобных старьёвщиков уже не встретишь на улицах. А зря! Ведь они занимались нужным делом — сортировкой ненужных вещей, отделяя стекло, бумагу, цветные металлы. Согласитесь, сегодня раздельный сбор мусора у нас идет с большим скрипом. А тогда как ловко управлялись с ним старьевщики! Главное — дать что-то взамен. Вполне можно взять на заметку.
До Великой Отечественной войны старьёвщики ходили пешком, а в 50-е годы ездили на запряженных в телегу лошадях.
.Подробнее читайте на sizvestiya.ru ...
