2021-6-3 06:16 |
Больше года прошло с тех пор, как в нашу жизнь впервые вошли слова «коронавирус», «пандемия» и «самоизоляция». Больше года медики непрерывно ведут борьбу с COVID-19. И даже те, чья ежедневная работа связана не со спасением жизни и здоровья, а, скорее с его восстановлением и поддержанием, оказались на передовой в этой незримой войне.
Речь идет, в первую очередь, о сотрудниках Медицинского центра «Решма», где год назад в последних числах мая было оперативно, всего за несколько недель, развернуто инфекционное отделение, а затем и отделение реабилитации после ковид-инфекции. Реабилитировать пациентов после коронавируса Медицинский центр «Решма» продолжает и сегодня. Об этом рассказал главный врач «Решмы», кандидат медицинских наук Михаил Владимирович Кизеев.
Расскажите, что изменилось за этот год в «Решме» и как вы работаете в новых условиях?
Начнем с того, что мы сами изменились под влиянием пандемии. Поменялись человеческие взаимоотношения, отношение людей к своим ценностям, произошла переоценка привычных жизненных устоев. Если говорить о том, что именно изменилось в организационной структуре нашего учреждения, то мы научились еще лучше справляться с трудностями. Самое главное, мы пережили довольно сложный период непонимания и неизвестности будущего. Когда в марте 2020 года наше учреждение закрыли, и сотрудники ушли на дистанционный режим работы, всех волновал только один вопрос: а что же будет дальше? И мы в итоге научились не только работать в этих условиях, но и использовать их во благо учреждения. Мы сохранили наш коллектив – это то богатство, которым всегда славилась «Решма» еще со времен Е. И. Чазова.
Кроме того, пандемия показала, насколько человек может справляться со своими страхами. Открывая новое для себя направление работы, приглашая людей в новое отделение, где они должны были делать то, чего раньше никогда не делали, мы все пережили определенную внутреннюю борьбу. Кто-то смог побороть сам себя, у кого-то страх оказался сильнее, но тем не менее большинство людей проявили себя с самой лучшей стороны и встали на этот путь – путь борьбы с инфекцией.
Пользуясь случаем, я еще раз благодарю своих сотрудников, которые в это сложное время не только не подвели наше федеральное учреждение, но самое главное – смогли защитить здоровье жителей нашего региона. Мне очень приятно осознавать то, что меня окружают очень надежные люди.
Год назад Вы в какие-то нереально короткие сроки смогли развернуть на базе детского отделения инфекционный госпиталь. Успешность этого проекта признал Губернатор Ивановской области Станислав Сергеевич Воскресенский. А как Вы оцениваете работу с позиции руководителя?
На самом деле, это очень интересная тема. Когда Станислав Сергеевич Воскресенский принял такое решение, я сначала задумался. Решение было принято в апреле, и открыться нужно было в кратчайшие сроки. Причем перед началом переоборудования специальная комиссия должна была оценить, насколько это вообще возможно? Рассматривались несколько вариантов, в том числе и главный корпус. И я очень переживал, потому что из такого фундаментального учреждения МЦ «Решма» мог превратиться в инфекционный стационар, к которому совершенно иные требования. Необходимо было нарушить внутренние интерьеры – то, что создавалось уникальными специалистами, архитекторами, дизайнерами. Но комиссия приняла разумное решение, понимая, что главный корпус пришлось бы полностью перестраивать и лишить его архитектурных особенностей. Было решено рассматривать в качестве инфекционного отделения детское отделение. Во многом этому решению способствовал тот факт, что системы вентиляции и канализации двух корпусов детского отделения разделены. Это позволяет функционировать корпусам автономно, что важно для инфекционного стационара. Мы также рассматривали под эти цели корпус №2 «Мать и дитя» - в качестве обсерватора или для лечения больных с более легким течением заболевания. Это позволяло нам планировать открытие более 140 коек для больных с коронавирусной инфекцией. Это значительно разгружало медучреждения в близлежащих муниципалитетах.
Что же было сделано? Во-первых, переоборудован пищеблок под реанимационный зал. Причем при необходимости мы могли развернуть 24 реанимационные койки с отдельной подводкой электричества, установкой автономной генераторноной системы на случай отключения электроэнергии. Это принципиально важно: больные в реанимации зависимы от приборов, которые должны быть постоянно подключены к электросети. Была создана кислородная подводка – 98 точек подключения и два контура: кислородные баллоны и кислородный концентратор. Мы рассматривали даже третий контур – криогенный кислород – и даже начали подготовку к его установке.
Также мы понимали, что детское отделение – это все-таки не инфекционное, и не совсем соответствует требованиям. Поэтому в кратчайшие сроки была полностью переделана структура напольного покрытия, стен, потолков. Созданы фильтры, чтобы можно было отделить «красную зону» от «зеленой». Были разработаны логистические схемы движения пациентов и приема транспорта скорой медицинской помощи. Предусмотрены площадки для обработки и переодевания персонала. Подготовлен сам персонал.
Необходимо было в кратчайшие сроки решить очень большой круг поставленных задач. И здесь надо отдать должное Губернатору Ивановской области С. С. Воскресенскому и руководителю Федерального медико-биологического агентства В. И. Скворцовой. Они искренне верили, что все это можно реализовать. Поэтому через полтора месяца, к 14 мая, у нас была стопроцентная готовность к приему пациентов из Ивановской области, и мы ждали команды из регионального центра.
И у нас в центре, и на базе Кинешемской ЦРБ были развернуты специализированные койки для больных коронавирусной инфекцией, а вот в городе Иваново мест катастрофически не хватало. На одном из заседаний штаба прозвучала на тот момент странная и в некотором роде опасная идея. Нужно было в кратчайшие сроки освободить максимальное количество коек в Иванове. И меня спросили, есть ли у нас автобусы. Автобусы, конечно, у нас есть, и было поручено продумать, каким образом с помощью транспорта можно решить эту задачу.
Это была, не побоюсь этого слова, спецоперация. Мы понимали, что будем забирать пациентов из инфекционных отделений, из госпиталей. Это те пациенты, которые почувствовали улучшение, но еще не вылечились и имеют положительный тест на COVID-19. Инфекция эта неизвестная, и было не понятно, как больные могут перенести дорогу длиной более 100 км. Но на тот момент других решений не было: освобождать койки в областном центре нужно было очень срочно.
И тогда было принято решение выделить два автобуса на 55 и на 45 мест, чтобы одномоментно вывезти около 100 пациентов из Иваново к нам. Наверно этим и отличается наше профессиональное сообщество, что в нужный момент мы все объединяемся. Наши водители, перешагивая через свой страх, надели защитные костюмы и сели за руль. Каждый автобус был обеспечен переносными системами кислородной поддержки, средствами оказания неотложной медицинской помощи, и конечно, дежурными медиками. На протяжении всей дороги стояли в «боевой» готовности кареты скорой помощи Родниковской, Вичугской, Кинешемской ЦРБ. С директором Департамента здравоохранения А. М. Фокиным мы постоянно были на телефоне. Таким образом, эта «спецоперация» была выполнена. Людей привезли и разместили.
Практически одновременно с инфекционным отделением на базе «Решмы» было открыто принципиально новое не только для вас – для всего медицинского мира направление – реабилитация после коронавирусной инфекциии. Расскажите об этом поподробнее?
Когда мы встали на борьбу с COVID-19 вместе со всем регионом, специалисты задумались, как еще мы можем помочь.
А потом, в июне-месяце, у нас был очень большой наплыв больных. И стало понятно, что пациенты, которые уже пошли на поправку, нуждаются в долечивании. Опыт в этом направлении у нашего центра довольно большой, к тому же мы собрали информацию о подходах в реабилитации из ведущих федеральных институтов. Была составлена программа, в которую включили новые медицинские технологии, психологическое сопровождение.
Вообще, подход к реабилитации таких пациентов был совершенно нетрадиционный. В инфекционном отделении больной должен находиться в палате. Но стояла теплая сухая погода, начало лета, вокруг прекрасная природа, и сидеть людям «взаперти» было очень некомфортно. Поэтому мы смогли разграничить зоны пребывания пациентов в целях безопасности, и стали разрешать им прогулки, которые, конечно же, положительно сказывались на их физическом и психоэмоциональном состоянии. Кроме того, наши инструкторы ЛФК начали учить пациентов дыхательной гимнастике. Это были уже реабилитационные технологии.
Затем мы привезли в «красную зону» барокамеру, поставили озонаторы, начали использовать тейпирование грудной клетки, чтобы снизить дыхательную недостаточность. С этого и началась история с COVID-реабилитацией. И могу сказать, эта история оказалась довольно успешной.
Есть ли какая-то цифра? Сколько всего человек прошло лечение в госпитале и реабилитацию после коронавируса?
Порядка 830 человек – это очень хороший опыт. С нами теперь считаются на федеральном уровне и воспринимают как экспертов, которые придумали эту программу и адаптировали ее под реалии коронавируса. Мы гордимся тем, что именно нам доверили разработку рекомендаций для следующего этапа реабилитации после СOVID-19 – санаторно-курортного. И санатории региона теперь активно наши рекомендации используют, причем не только для наших жителей. В Ивановскую область именно за санаторно-курортным лечением после коронавирусной инфекции приезжают из других областей.
Сейчас по всей стране масштабно идет кампания по вакцинации населения против коронавируса. Вы не только руководитель, но в первую очередь, врач. Как Вы относитесь к плановой вакцинации в целом, и к прививке против COVID-19 в частности?
Вопросов на эту тему, действительно, очень много. Мы обсуждали это и внутри коллектива, и с коллегами из других учреждений. Могу сказать однозначно: заставлять никого нельзя. Нужно просто понимать суть вакцинации.
У себя в отделении мы наблюдали очень сложные случаи. Болезнь еще не изучена, и может развиваться стремительно и абсолютно непредсказуемо. А из истории медицины известно, что любые пандемии удавалось победить только одним способом – разработкой вакцины и всеобщей вакцинацией. И я считаю, что именно благодаря разработкам российской медицины в нашей стране удалось избежать тех страшных последствий, с которыми сейчас борются, например, в Европе.
У многих есть опасения, что в организм вводят что-то инородное, что после вакцинации человек обязательно заболеет. Тут надо сопоставлять риски вакцинации и те последствия, которыми грозит заболевание коронавирусом. Мы, врачи, эти последствия видим очень явно: реабилитационно-восстановительные мероприятия даже после легкой формы болезни составляют не менее трех месяцев. А в более сложных случаях – год.
Человек чувствует себя максимально некомфортно: он вроде бы здоров, нет температуры, он ходит на работу, но ему постоянно не хватает кислорода, любая физическая нагрузка становится непосильной, периодически мучает кашель, боли в мышцах и суставах, головные боли. Со стороны ЦНС отмечаются нарушения памяти, сна, концентрации внимания, неустойчивость психоэмоционального состояния. Вот тут и возникает вопрос, чего хочет сам пациент: длительного восстановления здоровья или приобретения иммунитета. Кроме этого, могу с уверенностью сказать, что даже если человек переболел, то гарантии длительного и устойчивого иммунитета нет. Об этом говорят случаи реинфицирования – повторного заражения коронавирусом.
Конечно, еще рано говорить об устойчивости антител после прививки: вакцинация началась только в ноябре, и первые результаты ученые смогут оценить примерно через год. Но однозначно сейчас у нас есть возможность защитить себя, своих близких и хоть как-то спрогнозировать свою безопасность, сделав прививку. Сейчас в России три вакцины, но максимально доступной является «Спутник V». В науке есть такой термин – выборка – то есть количество людей, которые участвуют в том или ином исследовании. Так вот в отношении «Спутника V» выборка наибольшая, и если бы были какие-то негативные последствия, они бы уже так или иначе проявились – сейчас это скрыть просто невозможно. Значительная часть тех, кто уже сделал прививку – это пожилые люди, и они переносят ее хорошо.
И наконец, не могу не сказать о том, что у МЦ «Решма» есть филиал в п. Вольгинский Владимирской области, который обслуживает население территории биотехнологического кластера. Там расположено несколько крупных фармацевтических производств, в том числе концерн «Генериум». Эта компания находится на втором месте в мире по масштабам и объемам биотехнологических разработок. И именно там производится вакцина «Спутник V». Я был на этом предприятии, общался с руководством, и понимая, какая международная система безопасности и чистоты продукции внедрена в «Генериуме», у меня отпали все вопросы к качеству этой вакцины. Я это рассказывал всем своим коллегам и тем, кто задает вопросы про вакцинацию. Но повторюсь, это решение должен каждый принять самостоятельно.
А Вы сами привились?
Да, в обязательном порядке, еще в декабре 2020 года. Я понимал, что хожу «по лезвию ножа», с учетом специфики работы. У меня огромное количество контактов с разными людьми, и возможно все. Я не имею права «выйти из строя» и уйти на длительный больничный. Поэтому сделал прививку одним из первых и каждый месяц контролирую количество антител в крови. На сегодняшний момент показатели растут, и на данный момент они в три раза больше, чем после второй прививки. Напомню, прошло пять месяцев. То есть процесс выработки устойчивого иммунитета не останавливается.
И наконец, что бы Вы пожелали читателям?
Радоваться каждому дню, наслаждаться общением с близкими и родными, мечтать, ставить планы. Это то, чего нам так не хватало в пандемию. Конечно же, крепкого здоровья всем нам. И обязательно с поднятой головой преодолеть этот непростой для всего мира рубеж. Несмотря ни на что, жизнь продолжается, вокруг нас хорошие люди. Надо это просто ценить!
.Подробнее читайте на sizvestiya.ru ...
