2021-10-1 11:41 |
Делюсь с читателями впечатлениями от поездки в Пушкинские Горы, которым поэт был «предан душой» Побывать в Пушкинских Горах я мечтала давно. Хотелось увидеть последнее пристанище великого поэта в Святогорском монастыре.
Заглянуть в его имение в Михайловском и добраться по тем же дорожкам, где он ходил, до соседнего Тригорского, насладиться пейзажами того «уголка земли», где он «провел изгнанником два года незаметных» (с 1824 по 1826) и, наконец, подышать тем же воздухом, что и великий поэт.
Путь неблизкий, от Пскова два с половиной часа на автобусе, но пролетели они незаметно, потому что мы любовались высокими холмами, сочными равнинами, серовато-синими тихими озерами и густыми лесами, мелькавшими за окном. А в середине пути мы вдруг увидели большого аиста, который спокойно сидел на обочине дороги. Автобус, полный туристов, дружно загудел: «Неужели аист?!» Но каково было наше удивление, когда по мере приближения к пункту назначения количество аистов только прибывало. Они вьют здесь гнезда, сидят в полях и около озер. И как показалось, ничуть не смущаются присутствия человека. Здесь им раздолье.
На автостанции в Пушкинских Горах местные жители настоятельно порекомендовали воспользоваться такси, так как Пушкинский заповедник один, но деревни Михайловское, Тригорское, Петровское, Бугрово находятся на расстоянии нескольких километров друг от друга. «Лучше не пытаться за день осмотреть все, а потратить на экскурсии два-три дня», – говорили знающие люди. Но я наивно полагала, что все можно успеть, было бы желание.
И мы поспешили в Святогорский мужской монастырь. Там находится могила Александра Сергеевича Пушкина. Монастырь в Святых Горах, по словам экскурсовода, поэт очень любил: особенно он ценил местную богатую библиотеку и беседы с настоятелем отцом Ионой то за чаем, то за наливкой. Всегда одетый в строгий сюртук, в дни больших праздников он приходил сюда в красной рубахе, подпоясанной синей лентой, и в соломенной шляпе, разговаривал с крестьянами, много шутил. Именно это место всегда было дорого поэту, поэтому за год до своей смерти он из Петербурга привез сюда прах матери, тогда и себе здесь купил место.
К могиле поэта действительно не зарастает народная тропа: люди разных возрастов даже в будний день тянутся непрерывным потоком. Здесь скамеечка, где можно отдохнуть и подумать, побыть вместе с поэтом. Несмотря на оживленную дорогу внизу холма, на котором стоит монастырь, этот шум не отвлекает. Рядом могилы родителей и брата Платона, умершего в младенчестве.
Местный экскурсовод нам рассказала, что во время Великой Отечественной войны немцы буквально начинили могилу Пушкина и подходы к ней минами, превратив ее в западню для местных жителей. Причем, мины были «с сюрпризом», они оказались многослойными: верхняя часть была химической, а нижняя механической. Они были взаимосвязаны друг с другом и при взрыве одной части, через некоторое время срабатывала и другая. При разминировании могилы опытнейшими советскими саперами девять из них погибли, в том числе и Иван Травин, который был родом из Ивановской области. Все они похоронены у стен монастыря.
От Пушкинских Гор до с. Михайловского – центра Пушкинского музея-заповедника – 8 километров. Преодолеть их мы решили на такси. Благо, таксистов тут много и тарифы демократичные. Сворачиваем с трассы в густой еловый лес. Наверное, именно так выглядит Лукоморье, в котором на каждом шагу можем встретиться с Бабою Ягой. Такси довезло нас до парковки, а дальше проезда нет, до имения нужно идти пешком. Лес расступился, и мы вышли на открытое поле. Указатели и подстриженные дорожки не дают сбиться с пути. Мы входим в тенистые аллеи, яблоневый сад, которые ведут к главному дому. И первым нас встречает большущий вяз.
Усадьба Пушкиных – скромный одноэтажный дом, рядом с которым два флигеля: один – это гостевой домик (для няни Арины Родионовны), а в другом располагались кухня и банька, а также несколько других зданий (к примеру, конюшня). Несколько раз Михайловское в буквальном смысле возрождалось из пепла. В первый раз его после пожара отстраивал сын поэта Григорий.
В очередной раз дотла сожгли усадьбу немцы, когда отступали в 1944 году. Огромную работу провели историки, когда по крупицам восстанавливали помещения и воссоздавали обстановку того времени. Поэтому экскурсоводы грустно замечают, что «от Пушкина здесь остались только ветер и дорожки, по которым он ходил». Конечно, подлинных вещей сохранилось мало (кий и бильярдные шары, изразец и шкатулка), но в заповеднике сохраняют атмосферу того времени, сад, дорожки. Даже деревья лечат или выращивают новые из желудей или шишек тех самых дубов или елей.
В доме поэта шесть сквозных комнат. Обстановка, на мой взгляд, скромная, по-мужски простая, но функциональная. В холодные зимы Арина Родионовна закрывала половину комнат и топила только свою девичью комнату и кабинет поэта, который служил ему еще и спальней. «Все было просто: пол дубовый, два шкафа, стол, диван пуховый. Нигде ни пятнышка чернил».
В доме есть еще и заднее крыльцо, выходившее на высокий берег Сороти, откуда Пушкин незаметно мог улизнуть, если в Михайловское приезжали незваные соседи. Именно отсюда открывается удивительный вид на мельницу, леса, поля, озера, которыми изобилует местность. И глядя на все это великолепие, понимаешь, где черпал вдохновение поэт.
А спешил поэт добраться до Тригорского, где жила Прасковья Осипова-Вульф с дочерьми. Часто здесь гостила и А. П. Керн, которой хозяйка поместья приходилась теткой. Иногда верхом, но чаще всего пешком Пушкин добирался до соседского поместья, преодолев несколько километров вокруг озера. «Владений дедовских, на месте том, где в гору поднимается дорога, изрытая дождями, три сосны стоят – одна поодаль, две другие друг к дружке близко. . . », – писал поэт.
Вот и мы решили пройти этот путь пешком. По словам экскурсоводов, через городище Савкина Горка к крепости Воронич, рядом с которыми находится усадьба, можно добраться за полчаса. Не исключено, что в каком-то месте мы сбились с короткого пути, поэтому на дорогу потратили больше часа, прежде чем дошли до Тригорского. Здесь все по-другому.
Господский дом, располагавшийся в здании бывшей фабрики, больше и богаче усадьбы Пушкина. Сразу даже в мелочах чувствуется заботливая женская рука. Здесь поэт всегда мог посоветоваться с Прасковьей Александровной, почувствовать материнское тепло, которого ему не хватало. И семья Осиповых-Вульф высоко ценила эту дружбу с поэтом.
Но особенно привлекательным Тригорское было для Пушкина потому, что здесь жили молодые девицы, дочери Осиповой-Вульф, приезжала и Анна Керн. Часто здесь бывали и друзья поэта. На самом краю высокого холма, под которым неспешно течет река Сороть, в тени раскидистого дуба, белеет одинокая скамейка. Это своеобразный наблюдательный пункт: отсюда как на ладони видны и Михайловское, и извилистая дорога к Тригорскому. Девицы, издалека завидев Пушкина, начинали готовиться к встрече гостя. Сейчас это «скамья Онегина», место объяснения его с Татьяной.
Парк в Тригорском хранит и другие сокровища. В годы войны он сильно пострадал. После при обследовании обнаружилось, что в гигантской ели-шатре, которая «видела» поэта, застряло около 50 осколков немецких снарядов, и она заболела. Все попытки директора музея С. С. Гейченко и биологов спасти ель не увенчались успехом. Зато удалось из небольшой веточки возродить новую ель, которая сейчас радует посетителей.
На холме, на месте могильного кургана, уже больше трехсот лет стоит «дуб уединенный» – он самый старый в парке, под его кроной частенько сидел поэт. В годы войны немцы разворотили холм, устроив в мощных оголенных корнях дерева блиндаж. После войны дерево долго болело, а С. Гейченко с присущим ему необыкновенным рвением и бережностью во всем, что касалось Пушкина, принялся с помощью многочисленных специалистов лечить дуб. Получилось далеко не сразу. Вообще, эти места многим обязаны бывшему директору. Именно он в свое время с нуля возродил, залечил раны, прилагая все усилия по сохранению Пушкинского музея-заповедника.
До третьей усадьбы, имения Ганнибалов, того самого «арапа Петра Великого», в Петровском, которая также находится в значительном отдалении и от Михайловского, и от Тригорского, мы уже не добрались. Силы совсем иссякли. Тем более, что погода резко испортилась: налетел порывистый ветер с дождем. Но о том, что еще один значительный пункт, а также деревню Бугрово с воссозданными крестьянскими избами и мельницей того времени в огромном музее-заповеднике мы не посмотрели, я ничуть не жалею, потому что есть основательный повод вернуться в эти пропитанные поэзией благословенные пушкинские места.
.Подробнее читайте на sizvestiya.ru ...
